Пару секунд парень молчал, в то время как из трубки доносился то ли треск, то ли очень громкий крик. Наконец, Железнов повернул ко мне перекошенное от злобы лицо. Медленно сглотнула, ощущая, как вниз по пищеводу спускается нехорошее липкое предчувствие, ладошки покрылись испариной, потому что в глазах Феликса пронеслась вспышка ярости.

– Ночью автосервис Эда спалили дотла… – его нос беззвучно хватал воздух.

Мои щеки моментально вспыхнули.

– Господи!.. – испуганно воскликнула, пытаясь до конца вникнуть в смысл сказанных слов. – Но сам Эдик жив?! Он не пострадал?! – заламывая руки, впилась испуганным взглядом в побелевшее лицо Феликса.

– И Эд, и его старший брат живы. Но сервис выгорел. А еще… – голос собеседника забуксовал.

– Что еще?

– Сгорела и не подлежит восстановлению единственная машина, которая там находилась – спортивный «Lexus» S класса… – Феликс тяжело вздохнул с видом человека, который не хочет принимать действительность.

– И что теперь делать?

– Муравью хрен приделать, – сухо выдал Железнов, играя желваками на скулах.

– Самое главное – они живы и здоровы, – потерянно прошептала я, не обращая внимания на его колкость.

– Да, это самое главное. Ну а тачка, похоже, всё-таки получила по заслугам. Теперь я верю в высшую справедливость…

– Ты знаешь, чей это автомобиль?

Вместо ответа Феликс зловеще рассмеялся, вызывая своим холодным раскатистым смехом волну мурашек на позвоночнике.

– Иди на учебу. Обновим типографию в другой раз… – нервно причесал волосы кончиками пальцев, избегая смотреть мне в глаза.

– Ну уж нет! Я поеду с тобой! И это даже не обсуждается!

– О-кей… – отчеканил собеседник с каменным выражением лица, утопая педаль газа в пол.

* * *

Пожарная машина уехала. Фасад небольшого двухэтажного здания в центре двора на Юго-Западе Москвы перестал полыхать, но легче от этого не стало. Некогда белоснежные стены автосервиса зияли пугающей чернотой. Мое сердце сжалось, когда в одном из парней я узнала Эдика. Несмотря на ноябрьский мороз, он стоял в рубашке и джинсах. Весь перепачканный в саже, со сдвинутыми бровями, парень парализовал взглядом только что выпавший снег.

Гарь, копоть, грязь и белая, нетронутая пороша. Картина, будто из-под пера художника импрессиониста. Красота вперемежку с отчаянием.

– Братан… – хрипло выдал Феликс у меня за спиной.

Эдик поднял на нас красные слезящиеся глаза и уставился так, словно видел впервые.

– Всё выгорело. Ничего не осталось… Четыре года работы и два кредита. Еще и за твою тачку теперь пять лямов выплачивать…

Большие пальцы на руках онемели от напряжения. Боже мой! Сгорел тот самый автомобиль Феликса, который пострадал на гоночной трассе! Так вот почему у него была такая реакция…

– Не волнуйся. С машиной решим вопрос. Она застрахована.

Парни о чем-то перешептывались, пока я продолжала бесстыже пялиться на Эдуарда. Пронизывающий ветер трепал его шоколадные волосы, а на мужественном лице застыла невыносимая гримаса тоски. Мне стало холодно. Переминалась с ноги на ногу, завороженная лютым выражением бездонных льдисто-голубых глаз хозяина автосервиса. В них плескался целый океан разрушительных эмоций. Насколько я знала, они с братом вложили в свой бизнес душу…

– Кому вы перешли дорогу? Это явно заказное дерьмо, – отрешенно поинтересовался Феликс, затягиваясь сигаретой.

– Понятия не имею. Там какие-то граффити оставили. Не было времени взглянуть…

Я обогнул пострадавшее здание, устремив взгляд на рисунок, нанесенный аэрозольной краской на одной из обугленных стен: изображение пятилистного клевера. Секунда – и висок словно прошибла пуля из пистолета с глушителем.

– Сукин ты сын… Выродок… Ублюдок!

Внутри разорвалась ядерная бомба. Находиться рядом со мной сейчас было небезопасно – могло захлестнуть ударной волной. Тату с подобным изображением красовалось у Антона Ковалева на запястье. В тусовке знали – это его талисман удачи.

Меня перекорежило от злобы. Эда с братом поднимала бабушка. У них не было родителей. Парни доучились до девятого класса, а затем пошли работать на себя. И этот зажравшийся мудак – парень моей сестры, сынок отцовского компаньона и практически мой родственник – устроил такую заварушку. Первым желанием было прямо сейчас выдать всё Эду. Но спустя минуту, стиснув челюсти, чтобы не заорать от гнева, я всё-таки отогнал от себя крамольную мысль.

Нельзя.

Ни в коем случае.

Иначе друга посадят в тюрьму.

– Феликс, что это за рисунки? – взволнованно пробормотала Злата, поравнявшись со мной.

Растоптал окурок, поворачивая голову на звук умиротворяющего голоса златовласки. Её щеки пылали то ли от холода, то ли от переизбытка чувств.

– Понятия не имею, что это за дерьмо… – поморщился, касаясь губами холодного виска любимой девочки.

* * *

Потоптавшись еще минут двадцать на руинах чужой мечты, отвез Злату в универ, а сам поехал домой, готовиться к вечерней игре. Кошки на душе не просто скребли, а заходились в истерике. Ладони покрывались испариной всякий раз, когда я думал о той лютой несправедливости, которая постигла друга. Сопливый мажор за одну ночь перечеркнул годы пота, смешанного с кровью, а самое поразительное – был уверен, что выйдет сухим из воды.

Я почувствовал себя неуютно посреди нашей огромной гостиной. Красиво, дорого, изысканно, с большим вкусом, но, сука, во всем этом не было ни капли души. Только многомиллионный проект, согласованный матерью с модным столичным дизайнером. И вся ее коллекция раритетных ваз – очередная уловка, чтобы казаться одухотворенной светской дамой в глазах читательниц журналов для домохозяек.

С кухни послышались приглушенные голоса, и ноги сами понесли туда. Правда, отворив двустворчатые двери, я замер как перед пастью акулы, глядя в улыбающееся ублюдочное лицо – Антон как ни в чем не бывало сидел за столом, пил из моей кружки с автографом Кириленко и гладил по руке младшую сестру.

– Какого черта ты, сука, творишь?! – шумно выдохнул, оглушенный хрустом извилин в голове.

– Эй, Фел, братишка! Да ты чего?! – чуть запинаясь, просипел Тоша, сильнее стискивая руку сестры.

– Феликс, ты в своем уме?! Что происходит?!

– Сам ей расскажешь, или мне сказать?! – Наши взгляды пересеклись.

Собеседник опустил плечи, нервно покусывая губу. После небольшой паузы он с издевкой выдал:

– Устроили с ребятами ночью файер-шоу. Какие проблемы?!

– Что это значит? – растерянно пробормотала Лина, всё-таки разъединяя сцепку рук.

– Антон спалил дотла автосервис Эда, а еще мою тачку, которая находилась там в ремонте…